Творчество добровольцев

-Вот, ироды, не дали умереть спокойно! Весь город разгромили,бежать пришлось!А сколько детей погибло! Снаряд разорвался прямо на детской площадке – только один ребеночек и остался в живых, всех подчистую смело.

-Вы откуда?

-Из Донецка.

-Что, там еще война идет?- осторожноспрашиваю.

Рассказ несчастной сопровождается  слезами:

-Как заладят стрелять эти «Грады»-мы все по подвалам прячемся. Не живем, а выживаем. Пенсия была хорошая-а теперь ничего не платят. Магазины не работают, воды нет. Воду набираем и таскаем наверх. У нас на  третьем этаже разорвалась бомба, меня выкинуло со второго, все кости себе переломала.  Будь они прокляты, кто устроил эту войну!

Женщина выпрямляется в коляске. Она, несмотря на возраст и пережитые несчастья¸  удивительно хороша: четкие, словно высеченные на камне черты, большие черные глаза, в густых темных волосах лишь отдельные седые пряди. Настоящая южная красавица!

-Привезли меня сюда, здесь дочка живет в общежитии,-продолжает она. Так не оставили-места нет!Вот, сюда положили, будут лечить. А дальше….-она не договаривает, махнув рукой. В самом деле, не в Донецк же ей возвращаться!

-А какой город был!-говорит она дальше.- Чистый, красивый.  Весь в цветах.Как цвели розы! До войны было сорок семь шахт, сейчас ни одной не осталось-все разорили. Теперь уголь нам привозят неизвестно откуда.

Вот, вспоминаю, -рассказывает. - Бомбили железнодорожную станцию, возле нее стоял храм. Так пути разбомбили, а храм остался.

-Нашу  молодежь  учат: Бандера, Бандера, а мы росли -ничего же этого не было. Все  дружили - русские, украинцы. У меня папа был русский, а мама-украинка. Мы со школы, с детсада учили стихи про братский русский народ.

Я читаю вслух по памятизаученное в пятом классе:

- Украина, Украина,

Тихий сад вишневый,

И днепровская плотина-
Вот твой облик новый.

И дальше:

-Ты сегодня на границе

Как твердыня встала-

Стены золотой пшеницы

И ручьи металла.

-Да, да, так и было! Куда все ушло?-и собеседница сокрушенно качает головой. Медсестра  ободряюще гладит ее по плечу.

         -А я вспоминаю 41-ый год,-вступает в разговор еще одна больная.–Мы, мама и четверо детей  жили на даче в Барыбино.Папу нашего в армию не взяли-у него было плохое зрение. Он работал в Москве и приехал за нами, потому что уже наступали немцы. И мы около месяца шли пешком. Нас кормили местные жители. Как фашистские самолеты налетали – мы сразу в канаву. Так и шли.

А пришли в Москву-папу сразу же арестовали и расстреляли. Он, мол, ждал немцев. И мы стали отверженными. Голодали. Не знаю, как выжили. Только когда дяде, брату матери, пришла похоронка на племянника - стало чуть легче. Стали платить пенсию за потерю кормильца, и мы все на нее жили.

Обе женщины придвигаются одна к другой и долго молчат.

Война, война….

Господи, помилуй нас, грешных.